ОЧЕРКИ / Шурочка, Шура, Александра Матвеевна...

У художника Владимира Ивановича Саяпина есть удивительный пейзаж. Тёмная глубокая синева холодного водоёма, в центре его на отмели или узком островке ярким золотым костром светится большая желтолистая берёза. Кажется, что всё в картине — и живое, и неживое — обращено к этому дереву, согревается и освещается им в холодной атмосфере осеннего дня. Картина невольно притягивает взгляды посетителей музея, заставляет их замедлять шаги, всматриваться. «Голубая осень» — одна из моих любимых картин. У меня она вызывает ассоциации с людьми, сильными духом, которые даже на склоне лет, когда наступает "осень жизни", не перестают удивлять и притягивать к себе мудростью, душевной щедростью, стремлением помочь, обогреть и ободрить. Я встречала в жизни таких людей.





Такой была Александра Матвеевна Мелихова — ветеран Великой Отечественной войны, мать троих детей и просто хороший человек тётя Шура. Ещё со школьных лет я хорошо знала тётю Шуру и её семью. Она была очень душевной, хлебосольной и гостеприимной. Стоило забежать к ним хотя бы ненадолго, она обязательно усаживала за стол, появлялся свежий душистый чай и всякие вкусности. «Ну, как дела?» — спрашивала она, и начиналась беседа. С тётей Шурой было интересно общаться, у неё на всё было своё мнение, свой, порой неожиданный взгляд, конкретный и ясный. Ей было всё интересно. Всё вокруг неё вращалось как бы само собой, весело и спокойно делались дела, разруливались проблемы, исчезали недоразумения. Тётя Шура всегда старалась "на дорожку" оделить каким-нибудь гостинчиком со своего огорода. Особенно хороши были у неё помидоры — сочные, яркие, крупные и удивительно вкусные. К ней тянулись люди, она была как негаснущий огонёк, у которого хотелось погреться. Александра Матвеевна всегда привлекала своим жизнелюбием, оптимизмом и удивительной силой духа. Где же черпала она запас прочности? Наверное, в своей большой, дружной и крепкой семье. А боевой характер у неё сложился ещё в военной, насыщенной испытаниями и невзгодами юности.





Александра Матвеевна Мелихова, в девичестве Попова, родилась в 1926 году в селе Каплино под Старым Осколом Курской области.


Мать — Лукерья Семёновна, отец — Матвей Ильич. Шура рано осталась сиротой. Воспитывалась тёткой со стороны матери Марией Семёновной Мелиховой, которая принесла домой двухлетнюю осиротевшую племяшку вместе с люлькой и приняла в свою семью. Шура долго считала своей родной матерью и очень любила. Потом она жила у второй тётушки, Акулины Семёновны Маликовой.


Началась война, все мужчины ушли на фронт. Не прекращались бомбёжки. Семья собралась в эвакуацию, но пришлось вернуться назад — немцы были уже близко. Особенно жестокие бои были под Старым Осколом летом 1943 года. Зимой сорок второго старики, женщины и подростки 12-15 лет, в их числе и Шура, были мобилизованы на рытьё противотанковых рвов. Очень тяжело было долбить мёрзлую землю. Охраняли их солдаты-красноармейцы. Но рвы оказались бесполезными, фашисты вошли с боков. Пришлось жить в оккупации. Старики ушли к партизанам, остались женщины и дети. Всех жителей фашисты из домов выгнали, они вынуждены были жить в холодных погребах. Шура по-прежнему жила у тёти Акулины, которая собрала вокруг себя детей, оказавшихся без родных, жили одной семьёй. Каждый день немцы совершали обход. Поднимали крышку погреба, наставляли автоматы, орали: «Партизанен!» Дети кричали от страха. Тётя Акулина заталкивала их себе за спину, закрывала собой. Выставив вперёд руки, старалась говорить спокойно: «Здесь нет партизан, здесь только дети», а у самой все поджилки тряслись от страха.


Фашисты гоняли детей и женщин на расчистку аэродрома, на котором стояли немецкие самолёты. Работали под присмотром вооружённых полицаев — украинских бендеровцев. Были среди полицаев и местные, они относились к жителям более лояльно. Тем не менее, кто-то из местных выдал немцам жену партизанского комиссара, и всю семью расстреляли. В 1943 году, когда происходили бои Курской битвы, Старый Оскол несколько раз переходил из рук в руки. После освобождения от фашистов, он оказался весь разрушен.


Молодёжь набирали на Ивановский завод, выпускавший снаряды. Подалась туда и Шура с подругой. Работала фрезеровщицей. Снимали с подругой угол. Пайки были маленькие, жили голодно, хотя Шура работала хорошо, постоянно перевыполняла план и получала за это дополнительный паёк. Пайком девчонки делились с хозяйкой, муж которой был сильно болен.


Однажды на Ивановском вокзале увидели санитарный поезд. Нашли начмеда, попросились на работу. «Нужны повара и санитарки, — сказал начмед. — Мы ночью отправляемся. Успеете — возьму». Девушки быстро собрались и ночью, тайком, никому не сказавшись, уехали в санитарном поезде. Поезд был приписан ко Второму Белорусскому фронту. Формировался он на Белорусском вокзале. К поезду прицепляли зенитки и отправлялись до линии фронта, собирали раненых.


Тяжелораненые стонали, метались в беспамятстве. Вместо верхних полок вагоны были оборудованы подвесными носилками. Шура с трудом переносила тошнотворный запах крови и гноя. Во время перевязок у неё кружилась голова и подступала тошнота. Медсестрички советовали ей начать курить, чтобы притупилось обоняние, но к папиросам было так же трудно привыкнуть, и она не смогла себя заставить закурить. Шуру перевели в повара. Работа была трудной. Приходилось таскать тяжёлые котлы, мыть, убирать, кормить раненых. Топлива не хватало, во время остановок собирали всё, что могли, чтобы можно было топить котлы. Случалось Александре с винтовкой в руках охранять пульмановский вагон поезда. Ухаживала за ранеными, помогала их перевязывать. Часто попадали под бомбёжки. Когда прилетали самолёты и начинали бомбить, Шура вместе с санитарками и медсёстрами вытаскивала раненых из вагонов, чтобы укрыть в более безопасном месте. Сыпался град осколков, но вынести надо было всех до одного, никого не оставляли. Когда бомбёжка заканчивалась, раненых затаскивали назад.


Было тяжело, но молодость брала своё. Случалось, что встречались на перегоне два поезда — санитарный и воинский, с солдатами, едущими на фронт. Выпадала короткая остановка. Тут же появлялась гармошка. Звучали частушки, песни, пляски. Из вагонов высыпали солдаты, медработники и повара, раненые, которые могли сами ходить. А потом — сигнал машиниста, и поезда отправляются каждый в свою сторону.


Однажды поздно вечером состав остановился. Раздался шум, стрельба, крики, в двери вагонов забарабанили: «Девчата, выходите!» Встревоженные девушки выглядывали из вагонов. Кто-то закричал: «Войне конец! Победа!» Все выскочили из поезда, стали обниматься, кто-то смеялся, кто-то плакал.


После Победы, в октябре 1945-го, Шуру демобилизовали, и она осталась работать поваром в военной части в Ростове-на-Дону. Проработала два года, но тянуло домой, и она вернулась в Старый Оскол. Работы дома не нашлось, пришлось завербоваться на шахту в Кемеровскую область. Здесь и состоялась судьбоносная встреча с земляком, который, к тому же, оказался однофамильцем любимой тёти. Василий и Шура жили в соседних деревнях, но раньше встретиться им не пришлось. Василий — тоже бывший фронтовик, связист, воевать начал ещё в тридцать девятом с белофиннами.





Приглянулась ему Шура своей открытостью и пригожестью, решительностью суждений. И девушка не смогла устоять перед натиском бравого, обаятельного земляка, покорившего её задушевной игрой на аккордеоне. Так Шурочка Попова стала Александрой Матвеевной Мелиховой. Молодые люди поженились и прожили в супружестве всю свою жизнь.








Чета Мелиховых переехала в Казахстан. В Джамбуле выращивали арбузы и дыни, вели подсобное хозяйство. Здесь родился первенец Анатолий.





Шура тяжело переносила жаркий казахстанский климат. Сестра Василия Катя, муж которой работал нефтяником, позвала к себе в Башкирию. Василий устроился бурильщиком в городе Октябрьском. Родились дочери Светлана и Галина. Василий работал добросовестно, был на хорошем счету. Его перевели в Приютово в контору бурения №4. Жили дружно, но на все попытки деятельной Александры пойти работать Василий отвечал категорическим "нет". «Вот твоя работа», — кивал он на подрастающих ребят.








В шестидесятом переехали в молодой посёлок нефтяников Новоборский в Борском районе Куйбышевской области, там тогда стояли первые жилые бараки. Когда дети подросли, Шура устроилась портнихой в швейный цех комбината бытового обслуживания, где и проработала до почётного выхода на пенсию. Девочки выросли, вышли замуж, разлетелись по городам. Светлана — инженер в Оренбурге, Галина — преподаватель в Самаре. Анатолий тоже обзавёлся семьёй, занимал ответственные посты. Подрастали внуки и правнуки. Василию присвоили звание «Почётный нефтяник», а в 1997 году его не стало. Александра стойко перенесла потерю самого родного человека, помогло чувство ответственности за близких, которые ни на день не оставляли её без внимания. Анатолий приезжал ежедневно, дочери звонили каждый день и часто приезжали, навещали внуки.


И хотя давали о себе знать нажитые за нелёгкую жизнь недуги, Александра Матвеевна по-прежнему оставалась той же активной, жизнелюбивой Шурой, к которой тянулись все, кто её знал — и молодые, и пожилые, и люди средних лет. В доме — чистота, порядок и уют, не переводятся вкусности и гостинцы, на обширном ухоженном огороде она и на пенсии продолжала выращивать разнообразные овощи. Неудачное падение привело к сложному перелому бедра. Многие пожилые люди после такой травмы не встают с постели. Александра Матвеевна и этот удар судьбы перенесла стойко, как и последовавший позже инсульт. Она самостоятельно передвигалась по дому, с помощью соцработника Ольги Владимировны Зибровой, которая тоже стала для неё родным человеком, управлялась с домашними делами. Сокрушалась только, что не может заниматься огородом. Она сохранила ясность ума и хорошую память, оставалась интересным собеседником, была в курсе всех событий общественной, политической и культурной жизни, следила за новостями по телевидению, выписывала газеты и после прочтения раздавала их соседям и знакомым со словами: «Вот это тебе будет интересно, прочти обязательно». И даже когда год назад ушёл из жизни любимый сын Анатолий, она, опухшая от слёз, повторяла: «Я выдержу, я всё выдержу. У меня есть, ради кого жить».


Любимым праздником Александры Матвеевны был, конечно, День Победы. Пока она могла выходить из дома, обязательно участвовала в торжествах и шествиях ветеранов, с радостью и гордостью надевала гимнастёрку, берет, ордена. День Победы в этом году стал для Александры Матвеевны последним. Она очень рада была визиту к ней депутата с поздравлениями и подарками.



9 мая 2014 года. Последняя прижизненная фотография.


А 20 мая Александры Матвеевны не стало. Несмотря на то, что в последнее время она сильно болела, смерть её стала для всех неожиданной. Тётя Шура Мелихова и смерть как-то не совмещаются. Казалось, что она с её сильным характером и любовью к жизни всегда будет рядом, и её очень не хватает. Трудно было писать о ней в прошедшем времени. Перед глазами встаёт её спокойное открытое лицо, весёлый, внимательный взгляд. Кажется, что сейчас она окликнет меня ласковым детским именем. Говорят, что когда из жизни уходят люди, которые знали нас детьми, значит, на пороге — старость. И остаётся только надеяться, что судьба даст шанс, чтобы твоя старость тоже не только грелась теплом и вниманием близких, но и согревала их.